- 19 апреля 2024
Пятого сентября в Республике Адыгея отмечается День памяти о боевом содружестве горцев Адыгеи и казаков Кубани в годы Первой мировой войны. Памятная дата была учреждена в 2014 году Государственным Советом-Хасэ Республики Адыгея и приурочена к началу формирования на Кубани Кавказской Туземной конной дивизии в начале Первой мировой, впоследствии ставшей известной как «Дикая дивизия». В ее состав входили кубанские казаки и добровольно сформированные национальные образования - черкесские, кабардинские, дагестанские, чеченские, татарские, ингушские конные полки.
Двадцать третьего августа 1914 года был объявлен Высочайший указ Николая II о создании Кавказской Туземной дивизии. Командующим дивизией царь назначил своего брата генерал-майора Великого князя Михаила Александровича.
Набор добровольцев в первые три сотни Черкесского конного полка шел под надзором начальника Кубанской области генерал-лейтенанта Бабича, который разослал соответствующие распоряжения атаманам отделов. В течение августа атаманы с помощью старшин аулов проводили запись всадников-добровольцев. Комплектование сотен шло успешно, желавших вступить в Черкесский конный полк было достаточно большое количество. Тридцатого августа был проведен заключительный этап по комплектованию полка. А уже в сентябрьские дни 1914 года прошел смотр в Екатеринодаре I сотни Черкесского полка, в котором в основном были выходцы из аулов левобережья нижней Кубани, то есть наши земляки. Проводил смотр лично атаман Екатеринодарского отдела полковник Камянский. Вот, что писала газета «Кавказ» об этом смотре: «Атаман отдела поздравил черкесов за бравый и боевой вид. Черкесы дружно отвечали: «Берекет берсин» (покорно благодарю). Все черкесы приведены муллой-кадием к присяге и отслужили молебен о даровании победы русскому воинству». На заместителя командира Черкесского конного полка капитана Плотникова смотр 1 сотни в Екатеринодаре произвел очень благоприятное впечатление. В своем отчете он указывает на то, что «конский состав вообще ровный, вооружение у всех теперь форменное кубанское, седла исправны, снаряжение тоже, сотня имеет четырех георгиевских кавалеров».
После окончания смотра 1 сотня начинает выдвигаться в военный лагерь на р. Уруп под Армавиром, в который она должна была прибыть к 13 сентября 1914 года, и где у этому времени уже были подготовлены места для размещения офицеров и всадников Черкесского конного полка.
Раз уже пошла речь о I сотне Черкесского полка Кавказской Туземной конной дивизии, имеет смысл назвать по именам и фамилиям добровольцев и названия аулов, из которых они были выходцами: аул Шабанохабль: урядник Хурай Мамий, всадники Уху и Сагатчерий Мамий; аул Казанукай: всадники Сулейман Гатлок, Зачерий Зекох, Махмуд Пляко, Салих Тлецери, Шумаф Хадипаш, Сагатчерий Казаноков; аул I Эдепсукай: урядник Карбеч Шагандуков, всадники Меджид Цику, Адышес Картен; аул II Эдепсукай: всадники Исхак и Асран Мамиек, Долетмиз Хатхоху; аул Лакшукай: урядники Джигит и Мач Гатагу, всадники Ереджиб Гакаме и Довлет Чубит, Исмаил Тлепсук; аул Гатлукай: урядник Даут Нач, всадники Идрис и Хамид Тхатель, Ибрагим Хуаз, Ильяс Женетль, Исхак Псеуш, Хачимаф и Шабан Хуако, Исмаил Чич, Сагид Чуяко, Юсуф Кошко, Карбеч Хуаде, Ибрагим Тлехас; аул Пчегатлукай: всадники Довлетмирза Хут и Махмуд Хуако; аул Вочепший: всадники Хаджемос Четав, Махмуд Пшидаток, Довлетчерий Кушу, Махмуд Пшипий, Ахмед Тугуз; аул Понежукай: всадники Кун и Махмуд Джандар, Мухаджир Яхутль, Сафер Нагапсуноков, Камбулет Бешук, Джахфар и Ту Чундышко; аул Габукай: всадники Мухаджир Уджуху, Убеч и Махмуд Сташ, Сафербий Беретарь, Хаупш Чесебий, Хату Куаш; аул Ассоколай: юнкер Мусса Джарим, урядники Блях Евтых и Анчок Берзегов, всадники Лю Богус, Махмуд Наток, Касим Кетух, Шумаф Наток, Исмаил Яхутль; аул Джиджихабль: всадники Джафар Хуако, Зекошу Мугу, Ту Мокав, Амзан Джанхот, Умар Лак; аул Кунчукохабль: урядник Зазарах Кумук; Тауйхабль: всадник Хаджимос Гонежук; аул Начерезий: всадники Хуц Джанхот, Кан Берзегов, Учужук Хут.
Также в I сотню Черкесского конного полка были зачислены черкесы Тахтамукаевского, Шапсугского и Бжегокаевского обществ, черкесы и казаки Екатеринодарского и Таманского отделов.
Во II сотню Черкесского полка вошли черкесы и казаки Майкопского отдела, в III - черкесы, карачаевцы, абазины, ногайцы, казаки Баталпашинского отдела, в IV сотню – абхазы из Сухумского округа и казаки Кубанской области.
Многие добровольцы Черкесского конного полка уже имели богатый боевой опыт и даже были награждены Георгиевскими крестами разных степеней.
Командующим Черкесским конным полком Кавказской Туземной конной дивизии был назначен полковник князь Чавчавадзе, командирами I сотни – штабс – ротмистр Лихачев, II сотни - штабс-ротмистр Келеч Султан –Гирей, III сотни-штабс-ротмистр Озоровский, IV сотни-штабс-ротмистр Бьерквист.
Личный состав Черкесского полка систематически обновлялся резервистами вместо убитых, списанных по болезни или ранению, по несоответствию добровольцев.
Рыцари без страха
и упрека
С самого начала боевых действий Кавказская Туземная конная дивизия была включена командованием Юго-Западного фронта в состав армии генерала Брусилова и уже с 15 ноября 1914 года начала переброску из Подольской губернии во Львов, чтобы оттуда следовать на передовые позиции, в состав 2 кавалерийского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Гусейна Хана Нахичеванского. Двадцать шестого ноября командир 2 кавкорпуса произвел во Львове смотр полков Кавказской Туземной конной дивизии. Вот, что писал об этом марше кавказских конных полков под неизгладимым впечатлением один из столичных журналистов того времени И. Л. Толстой: «Это было в самом центре города, против лучшего отеля в 12 часов дня, когда улицы были запружены, и когда жизнь большого города кипела в полном разгаре. Полки проходили в конном строю, в походном порядке, один за одним, один красивее другого, и весь город в продолжение целого часа любовался и дивился невиданным дотоле зрелищем... Под скрипучий напев зурначей, наигрывающих на своих дудочках народные воинственные песни, мимо нас проходили нарядные типичные всадники в красивых черкесках, в блестящем золотом и серебром оружии, в ярко-алых башлыках, на нервных, точеных лошадях, гибкие, смуглые, полные гордости и национального достоинства. Что ни лицо, то тип; что ни выражение - выражение свое, личное; что ни взгляд - мощь и отвага».
Знакомясь с трудами военных историков, журналистов, мемуаристов об этом периоде Первой мировой на Юго-Западном фронте, я удивлялся тому, что они подавали его как один из стабильно тяжелых этапов для российской армии, тогда как о составляющей части ее – Кавказской Туземной конной дивизии они же в один голос писали, что, на каком участке фронта она ни появлялась бы, всегда имела оглушительный успех, ведя сокрушительные наступления на оборонительные укрепления врага, сея среди него панические страх и ужас, ввергая в позорное богатство. Так в чем же был тогда секрет успеха «туземцев»? Со временем я постарался для себя ответить на него, о чем и хочу поделиться. Вот, что пишет известный историограф А. Д. Вершигора в своем исследовании боевого пути Черкесского полка о местности, где он принял боевое крещение: «Это верхнее течение притока Вислы реки Сан и самых верховий Днестра. На современных картах Польши по течению Сана обозначено водохранилище, называемое Солинским. Здесь в Сан впадает горная речка Солинка, берущая начало в верховьях Карпат. От Солинки на восток до украинских сел Боберка, Ломна и Хащув в течение двух месяцев и сражался Черкесский полк. Местность гористая, но очертания гор больше мягкие, много долин. Вершины гор часто плоские, покрытые лугами. Леса хвойные и буковые. Дороги шоссейные, узкоколейные и лесные. Села вытянулись вдоль речек, много хуторов. Дома небольшие, называемые в сводках «халупами».
Не это ли прекрасная географическая копия Северо-Кавказского горного ландшафта, так знакомая «туземцам», и в которой они чувствуют себя, как рыба в воде, готовы не только успешно проводить разведывательные операции, но и исполнять боевые приказы командиров, блестяще владевших российской военно-полевой наукой, слегка корректируя ее и адаптируя к горной местности.
Говоря о составляющих успеха Кавказской Туземной конной дивизии, нельзя сбрасывать со счетов и такие качества ее джигитов, как поголовные безумные храбрость и отвага, которые, вопреки всякой военной науке, были и по-прежнему остаются одними из основополагающих факторов побед в любой войне. Именно об этом с большим удивлением писал в своих воспоминаниях участник тех событий Э. Г. фон Валь, наблюдавший за тем, как шла «Дикая дивизия» в атаку на неприятеля в горах Карпат: «В то время, как во всех армиях существует стремление одевать воинов так, чтобы они были по возможности незаметны на фоне местности, туземцы шли по белому снегу в стрелковую цепь в широких черных бурках».
Устрашающее зрелище, не правда ли, а еще, - ничего так не ужасает врага, как вид неприятеля, наступающего на него с холодным самообладанием! Не эту ли небезуспешную тактику унаследовало позже белое офицерство, когда шло на окопы «красных» под музыку, или бой барабанов, при параде в «психическую атаку»?
И не только устрашать могли конники «Дикой дивизии» своего врага, но иногда заставляли его восхищаться собой. Так, один из очевидцев вспоминал, как любимец всего Черкесского полка, корнет 4 сотни абхазец Константин Лакербая после одной из атак снова устремился в поле, чтобы вынести тяжелораненого товарища. Австрийцы открыли огонь. С большими трудностями, то падая, то вставая, ползком, перебежками Лакербая прорвался к товарищу, поднял его и понес с поля боя… Австрийцы перестали стрелять, потом один из них встал из окопа, за ним второй, третий, четвертый… и проводили корнета Лакербая до своих позиций аплодисментами.
В общем-то Австро-Венгерская армия, противостоявшая русским на Юго-Западном фронте Первой мировой войны, всегда славилась отважными альпийскими горными стрелками. Своим высочайшим приказом о создании Кавказской Туземной конной дивизии, сам того не ведая, Николай II вывел на театр военных действии против мужественных и метких стрелков тирольских не менее мужественных и метких конников кавказских.
О жестоких боестолкновениях конных и пеших черкесов с альпийцами не раз писала австрийская газета «Тирольский Вестник».
А вот, что писал в своих воспоминаниях в «Кубанских областных ведомостях» в очерке «Горцы на войне» командир I сотни Черкесского полка штабс – ротмистр Лихачев: «...Правду сказать набрались мы с ними в первое время хлопот. Люди, не понимающие техники современной войны, но готовые каждую минуту ринуться на врага, в десятки раз превышающего его численностью, эти люди заставляли каждый момент беспокоиться за целостность их голов. Слово «нельзя» для них незнакомо, не существует, и стоит многих усилий отговорить их от той или иной явно опасной выходки.
Но зато, какая же дикая, стихийная красота - «Кавказец в работе». Это вихрь, грозный, беспощадный ураган, сметающий на своём пути всё живое. Напрасный труд будет искать живых после «дела» горцев. Их вы не найдёте. Удар горцев поразительно меток, промаха не бывает. Характерные, восточные сильноподвижные лица принимают какое-то сатанинское выражение. Глаза горят, точно уголья... И скачут они не тесной конной, а редкой цепью, что исключает возможность наибольшего попадания в них пулями. Низко наклонившись к луке седла, они почти сливаются с лошадью: и лошадь, и всадник представляют из себя одно целое. До остроты бритвы отточенные (у многих из дамасской стали) клинки описывают, точно пропеллер, круги в воздухе и кажутся бесчисленными молниями. Сабельный удар поразительно силён. Как разведчики горцы не заменимы, особенно на Карпатах. Их невзыскательные к корму лошади до такой степени резвы и выносливы, что диву даёшься, где кроется их сила. Ловкий осторожный и зоркий горец в разведке творит невероятное. Много было случаев, что он не только разузнавал расположение противника, но ещё умудрялся притащить на седле «снятого» им с поста часового и при этом обязательно с полным вооружением, - оружия, какого бы то ни было, горец не бросал».
Во славу
царя и Отечества
В феврале 1915 года на левом фланге армии Брусилова активизировались свежие австрийские части, местами потеснившие наши полки. Туда в подкрепление 11-му общеармейскому корпусу Сахарова был направлен 2-й конный корпус в составе Кавказской конной и 12-й кавалерийской генерала Каледина дивизий. Задача была не только остановить продвижение противника, но провести разведку за рекой Ломницей по направлению к Станиславу (Ивано-Франковску).
15 февраля 3-я бригада изготовилась к наступлению от села Бабин через пойму горной реки Ломницы на Цу-Бабин и далее. В полдень, как разведка боем, началось продвижение полусотни 2-й Черкесской сотни цепью. Обстановка потребовала ускорить наступление, так как на соседних участках продвижение 1-й и 2-й бригад застопорилось. Перед Цу-Бабином были окопы с пулеметами, в соседних селах сосредоточены значительные силы с артиллерией. Холодная погода загнала австрийских солдат в теплые хаты селян.
Тогда-то и было принято решение о конной атаке всем черкесским полком, используя внезапность. И она удалась. Это была первая конная атака целым полком дивизии с начала войны.
Пример личной отваги показал герой Русско-Японской войны наш земляк из Ассоколая Мусса Джарим. На скаку преодолев Ломницу, а затем и линию окопов, он с гиком начал выбивать австрийских солдат из хат, несмотря на ранение левой руки. Не оставили боя, получив ранения, Максим Сафронов из станицы Рязанской, Махмуд Сташ из Габукая, Исмаил Тлепсук из Лакшукая и многие другие.
Противник был вынужден отвлечь для контратаки свои силы от Вестовой и Брин, притом неудачно, что позволило развернуть успешное наступление на Станислав. Уже позднее, через год, за бой у Цу-Бабина Черкесский полк был представлен к высшему награждению воинской части - Георгиевскому штандарту.
Лето 1916 года для Черкесского полка прошло в непрерывных конных атаках и разведывательных действиях, во время которых прославились многие всадники. 31 мая было захвачено село Окно с большой военной добычей. Здесь за отличие был награжден орденом св. Георгия 4-й степени командир Баталпашинской сотни штабс-ротмистр Леон Марданов. 15 июля выступивший в поддержку Ингушского конного полка дивизион черкесов у села Езеряны (Езержаны, Озеряны) захватил тяжелое орудие с артиллерийским парком. Победой закончились бои у сел Острыня, Чертовец, Подгорки и, наконец, был взят Станислав. Зиму 1916-1917 годов полк провел в Румынии, помогая союзнику. Весной и летом 1917 года - снова бои в Приднестровье. Особенно отличился полк в стремительном ударе 8-й армии на реке Ломнице в июне 1917 года.
Полными Георгиевскими кавалерами Черкесского полка, по имеющимся сведениям, стало 13 человек. Это Дмитрий Анчабадзе, Мусса Джарим, Дмитрий Ефремов, Константин Когониа, Василий Маг, Антон Новосельцев, Учужук Пачешков, Василий Самойлов, Максим Сафронов, Султан-Байзет-Гирей, Закирей Хамуков, Сергей Черняков, Рамазан Шхалахов. По три Георгиевских креста имели Махмуд Беданоков, Пшемаф Ажигоев, Леон Дудов, Джемальдий Каблахов, Джатай Байрамуков, Василий Казаков, Иван Сельнюков и другие.
С первых дней войны для офицеров и всадников Черкесского полка характерной чертой были единение и взаимовыручка, взаимодействие с другими частями. Так, на третий день боевых действий разведдивизион ротмистра Плотникова выручил из беды разведывательную группу ингушей. Через несколько дней штабс-ротмистр Султан-Гирей помог уйти из-под флангового удара разведке Ахтырского полка. В трудном бою у Петляковце Нове Черкесский полк не раз выручал огнем своей батареи по собственной инициативе капитан Николай Котовой.
Имеющие право
на память потомков
Описать в газетной публикации всю историю боевого подразделения, тогда как жизнь каждого солдата на войне достойна книги, невозможно. Мы и не ставили такой задачи. Важно было проследить судьбы своих земляков, как они воевали, чего заслужили, какими славными делами вписали себя в историю. Война не бывает без жертв. Так, в ходе сражений в Первой мировой войне погиб Махмуд Пляко из аула Казанукай. На этом 22-летнем парне и закончился весь его род. Люди с такой фамилией более не живут в Адыгее… Погибли Адышес Картен из I Эдепсукая и Хачезеф Едиджи из Тлюстенхабля, Камболет Бешук из Понежукая и многие другие, что похоронены в селе Пержовец, вблизи русского кладбища, на Западной Украине. Тяжелые ранения получили Махмуд Сташ из Габукая, Амзан Джанхот и Джахфар Хуако из Джиджихабля, Махмуд Пшидаток из Вочепшия, Ильяс и Асран Мамиек из II Эдепсукая. Кстати сказать, вспомнилась мне при написании данного материала и история о последнем - Асране, некогда рассказанная мне его племянником Хаджиахмедом Мамиеком: «Асрана провожали на Первую мировую всем аулом,- говорил он. – Его невеста Загирет из рода Ергук принародно взяла под уздцы коня моего дяди и сказала: «Возвращайся с победой, Асран, а я буду тебя верно ждать!» Асран вернулся тяжелораненый и где-то через месяц умер в отчем доме. А Загирет, принявшая обет верности, так и хранила его до конца жизни, до конца ее она хранила под своей подушкой и письма Асрана, которые он писал ей с фронта»… Не правда ли, история любви и самопожертвования, достойная пера Шекспира?...
Но вернемся к излагаемой теме. В годы Первой мировой войны многие командиры, младшие командиры и всадники I сотни Черкесского полка были удостоены государственных наград за боевые заслуги. Выше я писал, что юнкер Мусса Джарим из Ассоколая стал полным Геогриевским кавалером, Джигит Гатагу к Георгиевской медали I степени, полученной в Русско-Японскую войну, добавил Георгия II степени. Георгиевскую медаль I степени заслужили своими подвигами Ахмед Тугуз из Вочепшия, Анчок Берзегов из Ассоколая, Амзан Джанхот и Джахфар Хуако из Джиджихабля, Ибрагим Тлехас, Сагид Чуяко и Даут Нач из Гатлукая.
Триумф и трагедия
«Дикой …»
А что стало с Кавказской Туземной конной дивизией после Октябрьской революции, дивизией, которая за три неполных года своего существования сделала серьезную заявку на вхождение в элиту армии российской империи? Многие ее младшие командиры и всадники, не пожелав участвовать в междусобице русских - гражданской войне, разъехались по горам и долам, в свои аулы, но основная часть ушла в Добровольческую армию Деникина. И причина этого была в том, что комсостав дивизии был лично знаком с Деникиным, знал его как грамотного и мужественного командующего, под началом которого ему не раз приходилось воевать в годы Первой мировой войны. Уважали русского «енерала» по этой причине и кавказцы.
А что сталось с теми, кого увлекли идеи революции? Эти надели кожаные комиссарские куртки и буденовки. Но их, стоит признаться, было мало.
Некоторое время бранные дела «Дикой дивизии» шли хорошо. Все, наверное, помнят сцену из фильма по роману Алексея Толстого «Хождение по мукам», где один из героев говорит, что Деникин привел под Ростов черкесов и прочих инородцев, которые люто воюют. Так и было более полутора лет. Потом «Дикая дивизия» после нескольких серьезных поражений, от кого бы вы думали, - от полубандитских формирований атамана «гуляй поле» батьки Нестора Махно, что пока служил большевикам, была окончательно разгромлена им под нынешним Днепропетровском. Но это была уже не та дивизия, не знавшая поражений, с джигитами императора, время славы которых прошло…
Аслан Кушу.
Автор заранее вносит ясность для читателей, кому достоверно известно, что его дед или прадед воевал в «Дикой дивизии», однако ни имени, ни фамилии его он в этом материале не нашел. Здесь приводится список первого состава добровольцев I сотни Черкесского полка, чуть подкорректированный автором из собственных познаний и обрывочных сведений, полученных из тех или иных научных изданий. А полного списка резервного состава, из которого все эти годы пополнялась «Дикая дивизия», не существует.
